Лютые морозы, обрушившиеся к Рождеству на Москву, не смогли лишить праздника москвичей и гостей столицы. Небывалое для такой погоды оживление наблюдалось в центре Москвы и шестого, и седьмого января, да и музыкальная жизнь в столице не останавливалась ни на минуту – рождественским вечером 7 января Московская консерватория встречала публику сияющими огнями и чудесной программой.
С праздником меломанов поздравляли Александр Рудин и камерный оркестр Musica Viva. Также в концерте принимала участие молодая, но уже полюбившаяся публике меццо-сопрано Мария Остроухова.
Традиция новогодних и рождественских концертов для рудинского коллектива – давняя. В пору празднований и каникул Musica Viva со своим руководителем или в камерных составах, без него, выступает часто, а староновогодние концерты на базе оркестра в Гарднеровском переулке и вовсе стали легендой из-за своей потрясающей атмосферы.
В этот рождественский вечер маэстро предложил гостям Большого зала консерватории весьма насыщенную программу, составленную как из знаменитых шедевров выдающихся композиторов, так и из раритетных вещей.
В первом отделении царил Моцарт, представленный изящными Танцами из оперы «Идоменей» и сияющей Серенадой №6 для 2-х маленьких оркестров, и абсолютно неземной Антонин Крафт (чешский виолончелист и композитор, друг Гайдна, Моцарта, Бетховена) с Концертино для 2-х виолончелей до мажор.
Второе было отдано солнечному Россини, с увертюрами к «Золушке» и к «Севильскому цирюльнику» и двумя ариями – арией Изабеллы из «Итальянки в Алжире» и арией Розины из «Севильского цирюльника» в исполнении Марии Остроуховой, с вкраплением (как драгоценный алмаз) блистательной Пассакалии для скрипки и виолончели Генделя – Хальворсена. Завершала же концерт триумфальная штраусовская увертюра к «Летучей мыши» (впрочем, там был еще и бис, но всему свое время).
Большой зал был практически полон. После небольшой задержки оркестранты появились на сцене, а чуть погодя на сцену вышел и маэстро Рудин, и грянула музыка. Пять танцев из оперы Моцарта «Идоменей» были сыграны со столь удивительной легкостью и мастерством, что зал замер (к слову, публика в этот вечер вела себя непривычно тихо – не было ни телефонных трелей, ни стука падающих предметов, ни откровенно скучающих персонажей, а только неизбежные, увы, в такую жестокую погоду сдерживаемые покашливания, да и те крайне редко).
Изящные Танцы отзвучали, атмосфера в зале чуть успокоилась. После небольшой паузы, связанной с перестановкой дирижерского пульта и добавлением двух стульев и двух пюпитров для виолончелистов, на сцене зазвучала музыка, исполняемая крайне редко и, вне всякого сомнения, являющаяся подлинным подарком для музыкальных гурманов – Концертино для двух виолончелей до мажор Антонина Крафта.
Солировали собственно сам маэстро Александр Рудин и его коллега и ученик Эмин Мартиросян, музыкант молодой, но многогранный и уже очень заметный, как в составе оркестра, так и в сольной работе. Поначалу Александр Рудин еще и управлял оркестром, но вскоре все дирижирование свелось к скупым жестам поднятой руки в паузах виолончельной работы. Эмин Мартиросян составил достойную пару наставнику – сочинение Крафта, вроде бы и несложное, но требующее от исполнителей и силы, и глубины, позволило молодому музыканту раскрыться полностью.
Оба солиста продемонстрировали совершенное владение инструментом, идеальную гармонию в ансамбле и нескрываемое удовольствие от исполнения шедевра чешского виолончелиста-композитора. Оркестр им не уступал. Слаженность, виртуозность, музыкальность и удивительное чувство соразмерности, которую демонстрировали и оркестранты, и солисты, породили в тот вечер на наших глазах чудо настоящей музыки самого высокого полета.
Закрывал первое отделение тоже Моцарт – Серенада № 6 для двух маленьких оркестров в трех частях обставлена была великолепно. С левой стороны сцены выстроились солисты: скрипачи Яна Неустроева и Петр Чонкушев, альтист Леонид Казаков и Николай Горшков с контрабасом. Правая часть сцены была отдана оркестру. Место дирижера оставалась пустым. Но и тут рудинцы не заставили своего руководителя краснеть: музыка, которая лилась со сцены, просто сияла и искрилась всеми оттенками эмоций, и публика была очарована. Очень трудно кого-то выделить, все солисты были хороши, и оркестранты им не уступали, но все же самой заметной, пожалуй, стала Яна Неустроева, и дело вовсе не в том, что ей досталась авансцена. Яна показала игру и зрелую, и мастерскую, при этом абсолютно не теряющую той легкости и прозрачности, которую требует от музыкантов практически любое сочинение Моцарта.
Завершилось первое отделение вполне заслуженной овацией, и после недолгого антракта публика снова собралась в зале. Нельзя сказать, что ее ждали сюрпризы, все-таки программа концерта была известна заранее, да и участники концерта тоже были хорошо знакомы всем любителям музыки. Тем не менее рудинцам удалось нас удивить.
Для начала они грянули увертюру к россиниевской «Золушке», и это было невероятное исполнение: как правило, всегда находятся какие-то недочеты или хотя бы внутреннее несогласие, крошечные диссонансы или детали цепляют глаз или корежат слух. Но нет, не в этом случае! Это было исполнение, близкое к совершенству. И речь не только о техническом мастерстве, а о том проникновении в сам дух музыки и в замысел ее сочинителя, без которого настоящая музыка и невозможна…А после столь блистательного старта на сцене появилась Мария Остроухова, обладательница феноменального меццо-сопрано, а наряду с уникальными природными данными еще и великолепного и очень разнопланового образования, в котором лучшие преимущества русской музыкальной культуры удачно сочетаются с западными подходами.
Впервые я услышала Марию в концертном исполнении оратории Хассе «Паломники ко Гробу Господню» почти год назад (в проекте Александра Рудина, между прочим), и она сразу же поразила меня сплавом огненного темперамента, животной энергетики и превосходной культуры пения. Из буклета узнала краткую информацию о молодой певице – Мария с отличием окончила Гнесинскую школу-десятилетку (класс фортепиано), затем поступила в Московскую консерваторию на факультет исторического и современного исполнительского искусства (в класс Юрия Мартынова и Александры Кореневой), но вокальная одаренность проявила себя настолько мощно, что будущая меццо-сопрано уехала учиться в Лондон в Королевский колледж музыки, причем попала сразу на пятый курс вокального факультета!
В итоге Маша там же окончила (тоже с отличием) и аспирантуру. Впрочем, эта девушка, за что бы ни бралась, все делает с самоотдачей и на высочайшем уровне.
Вот и в этот раз публика наслаждалась отменным исполнением россиниевских шедевров. Ария Изабеллы из «Итальянки в Алжире» прозвучала свежо и напористо. Мария демонстрировала не только роскошный пластичный голос, но и безукоризненное им владение, а то, какого уровня взаимопонимания удавалось достичь певице, дирижеру и оркестру, вызывало неподдельное восхищение.
После арии Изабеллы прозвучала увертюра к россиниевской же опере «Севильский цирюльник», а потом снова появилась Мария и подарила несколько минут наслаждения, исполняя каватину Розины все из того же «Цирюльника». Розина прозвучала не хуже Изабеллы – голос удивительной силы и наполненности, сочетающихся и с полетностью, и с замечательной управляемостью. Оставалось ощущение, что для Марии вообще нет невозможного на сцене.
Прекрасная кантилена, уверенное дыхание, замечательная дикция, в общем, все, чего только можно желать от певицы, было нам щедро показано. Зал проводил певицу щедрыми аплодисментами – Марию отпускать не хотели. Но уже в следующем номере публику ждало настоящее откровение – исполнять Пассакалию для скрипки и виолончели Генделя-Хельворсена вместе с Александром Рудиным вышла Елена Корженевич, хорошо известная московским (да и не только) любителям музыки. Ее игра надежно и уверенно украшает выступления Musica Viva, и не только.
Елену ценят везде, и как показала эта неземная по красоте Пассакалия, совершенно не зря. Виртуозное, проникновенное исполнение, мастерски поддержанное и маэстро Рудиным (ах, как же он был хорош со своей виолончелью!), и всем оркестром, попросту потрясло.
А закрывали программу Иоганном Штраусом: играли музыку очень новогоднюю – увертюру к оперетте «Летучая мышь». К оркестру присоединились медь и арфа, и чарующая музыка Штрауса полилась в зал. А после окончания увертюры неутихающей овацией зал выпросил себе еще и бис – тоже штраусовский, элегантный Императорский вальс («Кайзер-вальс»).
Торжественный и нежный одновременно, стремительный и волнующий, «Кайзер-вальс» на прощание просиял над Большим залом консерватории радугой волшебных звуков. И оставаться при таком исполнении равнодушным было абсолютно невозможно!
Вечер Рождества получился по-настоящему праздничным, и остается только поблагодарить всех тех, кто подарил нам незабываемую встречу с музыкой самой высокой пробы.
