Арии из опер Чилеа, Джордано, Пуччини, Леонкавалло, Каталани, Бойто, Понкьелли.
Анна Нетребко, Юсиф Эйвазов, хор и оркестр Национальной академии «Санта-Чечилия», дирижер Антонио Паппано.
За последние шесть лет Анна Нетребко прошла впечатляющий путь на оперной сцене — и за это же время выпустила всего два сольных альбома. «Чего их плодить, эти диски» — так вкратце звучит ее собственное объяснение. Если вдаваться в подробности, выяснится, что нынешний альбом должен был выйти на год раньше, но, записав его, Анна Юрьевна поняла, что выбрала не тот оркестр и не того дирижера. Да, и не ту виолончель: инструмент, солирующий в арии из «Андре Шенье», должен «стоить миллионы».
Специфический, но все-таки настоящий перфекционизм принес свои плоды. Оба альбома 2010-х, во-первых, очень хороши, во-вторых, хоть и двумя точками, но верно рисуют вектор развития Нетребко.
Давно освоенного ею раннеромантического бельканто вполне хватило бы, чтобы царить на оперном олимпе. Но Нетребко, следуя внутреннему и внешнему голосу, двинулась вперед и пришла к золотому веку итальянской оперы, то есть к Верди (2013). А теперь, зацепившись за первые три буквы, проложила путь от Verdi к Verismo (2016). Итальянский серебряный век не похож на наш, но это тоже был взрыв. На сцену прорвались простые люди, певшие, стонавшие и кричавшие о своей боли, любви и смерти.
Если вчитаться в либретто веристских опер, станет не по себе: это череда чудовищных историй об убийствах детей, матерей и любимых, чувстве вины, самообмане и жажде суицида. Как и всякое направление, искавшее правды в искусстве — от русского реализма до вербатима, — веризм упивался разговорной лексикой. Но музыка тем временем вела свою игру, используя правду слова ради свободы и красоты звука. Поэтому крестьянки у веристов поют роскошные и головокружительно сложные арии, в вокальном аристократизме оставляя позади королев и мифологических богинь.
Главное достижение Нетребко — в том, что она сделала этот трудно формулируемый парадокс реальностью своего альбома. Тексты ее героинь — это концентрированный Достоевский, и пойди она дальше в родную и понятную русскому человеку пропасть, получился бы специфический национальный опыт.
Но она предпочла другой, правильный путь. Ее веристский вокал — все то же бельканто: пусть усложненное, обогащенное, где-то деформированное драмой, но прекрасное пение.
Прекрасное, например, своей регистровой ровностью, почти достигающей совершенства. Только самые верхи даются Нетребко труднее, чем раньше, но она и это обращает в достоинство: колоссальное напряжение, возникающее на всякой высокой ноте, делает эту ноту завоеванием, точкой икс, которой сначала ждешь, потом вспоминаешь. Мгновенные и бескомпромиссные кульминации действуют как грозы, разряжающие душный воздух.
В этом смысле единственный очевидный и неоправданный промах — знаменитый верхний си-бемоль в арии Тоски, который Нетребко снимает раньше времени, разрывая одну из самых красивых пуччиниевских фраз. Всюду голос Нетребко не просто, как положено, парит над оркестром, а ведет его за собой, дирижирует позднеромантической музыкальной махиной. Звукорежиссеры Deutsche Grammophon, разумеется, сделали все, чтобы подчеркнуть власть своей героини.
Микрофоны ловят каждый ее вдох — кажется, что ты не в партере, а на сцене рядом с ней, почти касаешься ее губ. При этом звуковой «микроскоп» уравновешен гулкой (иногда чересчур) реверберацией. Что касается контента диска, то им Анна Юрьевна занималась лично, и это чувствуется. С одной стороны, подборка тянет на антологию: семь композиторов (редкий музыковед с ходу назовет семерых веристов) и одиннадцать героинь. С другой, выразительные пробелы.
Нет Масканьи, зато есть Бойто, который веристом не являлся, но создал идеально вписавшуюся в альбом арию Маргариты. Нет Мими из пуччиниевской «Богемы», которую Нетребко спела давно, зато есть обе героини «Турандот» — неприступная принцесса и трогательная рабыня.
Понятно, для певицы показать две противоположные партии — предмет гордости. Но на самом деле и эти две, и все остальные партии выстраиваются в одну. Нетребко не столько создает разнообразные характеры, сколько показывает общность одиннадцати своих веристских подруг, своих альтер эго.
К концу диска мы останавливаемся на главном герое веризма по имени Джакомо Пуччини, а потом и на конкретной его опере «Манон Леско». В альбом поместился весь финальный ее акт, да еще и ария из второго действия.
Причин две: во-первых, именно эту оперу Нетребко сейчас поет на лучших сценах мира, в число которых наконец-то попал и Большой театр. Во-вторых, дебютируя в партии Манон почти три года назад в Риме, она встретила своего кавалера де Грие — азербайджанского тенора Юсифа Эйвазова. В музыкальных кругах многие знают, что теперь Анна Юрьевна отказывается участвовать в каком-либо проекте, если в нем нет места мужу. С точки зрения чистого искусства непотизм можно было бы и осудить, но в данном случае важнее, что искусству Нетребко он идет на пользу. На верхнее до, например, она взлетает в альбоме только дважды, и оба раза благодаря высокой поддержке Юсифа, поющего в октаву.
Биография Нетребко сейчас все больше вызывает в памяти неожиданную на первый взгляд параллель — с Михаилом Плетнёвым. В совсем молодом возрасте он выиграл конкурс Чайковского, к тридцати уже завоевал международную славу. Играл он тогда здорово, но не исключительно, а настоящим Плетнёвым стал значительно позже.
Похожий путь проходит Анна Нетребко: именно сейчас она находит в себе неведомые богатства, становится неповторимой. Это редкое для певицы счастье — в 45 лет осваивать новые музыкальные пространства, экспериментировать и побеждать — счастье, которым светится и альбом Verismo.
Если оценивать этот диск с предельной точки обзора — например, с высоты Марии Каллас, на которую Нетребко ориентируется, — то надо признать, что мастерскому, безупречному пению пока не достает сражающей наповал харизмы, магии проникновения в слушательское подсознание. Но именно то, какой прогресс Анна Юрьевна уже показала на этом пути, позволяет надеяться, что лучшая запись у нее еще впереди.
А с исторической точки зрения уже вышедшие ее альбомы важны даже не столько субъективными подвигами Нетребко. Впервые — и это происходит на наших глазах — русская певица, выпускница русской консерватории формирует мировой канон современного исполнения бельканто, Верди, а теперь и веристов.
Поверить в это почти невозможно, пока не нажмешь в очередной раз кнопку play.
