Многие сейчас говорят о начале Второй холодной войны. А раз так, всё должно быть по правилам. Войну положено объявлять.
Первая холодная война началась с «фултонской речи», произнесённой бывшим британским премьер-министром Черчиллем в марте 1946 года.
И вот в марте 2018-го, министр иностранных дел той же державы — человек то ли с тщательно поддерживаемой, то ли неподвластной расчёске внешностью клоуна произносит новую речь.
Ей ещё только предстоит обрести название. Может, лондонская, может, пасхальная, а может, джедайская или достоевская. (Давайте проголосуем?)
Ознакомиться с сим произведением ораторского искусства можно по ссылке. Благо оно короче знаменитой фултонской речи примерно вшестеро.
Отчасти краткость продиктована обстоятельствами произнесения речи (пасхальный обед у мэра Лондона, напитки греются), отчасти — изменившейся конъюнктурой рынка: сегодня, чтоб тебя услышали миллионы, нужно говорить покороче и, желательно, посмешнее.
Конечно, при всей своей бросающейся креативности в глаза министр Борис Джонсон — официальное должностное лицо и не мог позволить себе полной свободы, но с задачей «посмешнее» он справился. В речи столько вкусного, что глаза разбегаются.
Взять хотя бы перечисление отважных стран, выславших российских дипломатических сотрудников и сокративших представительства своих спортивных чиновников на предстоящем мировом футбольном чемпионате. Трепещи, империя зла! Это Борис Джонсон называет «почётным списком» и с этого начинает свою речь.
А завершает её чуткий к законам композиции оратор упоминанием секретного списка из десяти европейских стран, называть которые «нетактично»: это страны, которые в совокупности принимают меньше туристов, чем один Британский музей.
Невольно начинаешь гадать, кто же из «почётного» списка входит заодно и в «нетактичный»: Албания, Молдавия, Украина? Кто ещё?
Между двумя списками следует перечисление преступлений России перед человечеством: тут и сбитый «Боинг», разумеется, и Крым, и Донбасс, и «сокрытие фактов применения химического оружия в Сирии» (то есть, надо полагать, сначала применение, а потом сокрытие), и хакерское нападение на Бундестаг, и попытка переворота в Черногории, и разрушение часовни XIV века в фильме «Кавказская пленница» (простите, не удержался), и роковой Novichok, и много что ещё — всего не упомнишь.
И опять невольно задумываешься: так это в ответ на этакие не вмещающиеся в голове злодейства предпринято отважное сокращение футбольного представительства? Хм… Не щадит себя прогрессивный мир в борьбе, не щадит…
Затем Борис Джонсон приводит версию, будто отравление отважного Скрипаля роковым «Новичком» является местью британской короне за отравление Иоанна Грозного, озаряя разум читателя своей речи догадкой, что ни собравшиеся на пасхальном обеде, ни выступавший перед ними министр не позволяли напиткам греться во время произнесения речи дольше, чем предписывает правило «налито — пей».
Потом идёт изюминка «про Достоевского» — дескать, мы в самом начале романа «Преступление и наказание» знаем, кто убийца. Вопрос лишь в том, сознается он сам или его поймают.
И снова невольно задумываешься: утруждал ли себя г-н министр чтением сего произведения или ограничился просмотром британской телеэкранизации 2002 года, где убийство действительно происходит в самом начале, и смысл всего происходящего в романе сведён именно к нехитрой дилемме «сознается или поймают»?
Не могу ответить на этот вопрос с уверенностью, но, в любом случае, невольно задумываюсь в четвёртый раз: уж не коррелирует ли простота интерпретации великого русского романа с простотой, царящей в головах западных вершителей судеб мира, подобных господину министру?
А что? Вот в другом известном русском произведении тоже сразу было известно, кто подлец и собака, а тем не менее, доверили же этому персонажу руководить Очисткой…
Далее подозрения не только усиливаются, но и перерастают в уверенность. Это когда Борис Джонсон от критики нашего государства переходит к славословиям в адрес собственного.
Мы, говорит, великая страна — мы изобрели световой меч.
Да-да, вот прямо это и говорит.
Световой меч для «Звёздных войн». Что, съел, дурацкий русский? А то ишь, гиперзвуковая ракета у него… Ядерный двигатель у него… А вот световой меч — не хочешь? Вжик-вжик!
К прочим достижениям великой великобританской духовно-материальной культуры господин руководитель внешней очисткой относит предоставление места для натурных съёмок телесериала «Офис» и уже упомянутый Британский музей, победивший совокупную туристическую привлекательность Албании и Румынии.
А потом называет наших руководителей параноиками. И всё, конец.
В фултонской речи Черчилля было произнесено ставшее знаменитым выражение «железный занавес».
Что из сказанного Борисом Джонсоном на обеде переживёт века, предсказывать не берусь, но невольно (в пятый и последний раз «невольно») вспоминается, что упомянутый им роман Фёдора Михайловича по первоначальному авторскому замыслу должен был называться «Пьяненькие».
Какой же будет холодная война, право объявления которой принадлежит этаким мартовским чаепитиям?
И когда начинать бояться? После слова «лопата»?
Ах, да, забыл. «Световой меч».
