«Лошадь, возможно, уже сбежала из воображаемой конюшни», — написал в начале 2016 г. бывший глава ФРС Бен Бернанке, указывая, что контроль над движением капитала вряд ли спасет Китай от обвала национальной валюты.
Тогда этой точки зрения придерживались многие экономисты.
На фоне массового вывода денег из страны аналитики серьезно обсуждали возможный коллапс юаня, а некоторые хеджевые фонды даже делали ставку на это. Но прошло два года, а лошадь до сих пор в конюшне: китайскому правительству удалось защитить юань, отчасти благодаря жесткому контролю над движением капитала.
Последние данные за декабрь свидетельствуют об 11-м последовательном ежемесячном увеличении валютных резервов.
За это время официальные резервы Китая, самые большие в мире, выросли на $142 млрд, достигнув $3,14 трлн, что примерно вдвое больше, чем необходимо для обеспечения финансовой стабильности.
Еще одним подтверждением успеха является сам юань. В начале 2017 г. все прогнозисты говорили о предстоящем ослаблении валюты, но к концу года юань укрепился на 6% по отношению к доллару.
Инвесторы и аналитики были правы лишь в оценке китайского контроля за движением капитала, называя его «пористым».
Предприимчивые люди имели (и имеют) многочисленные способы вывода денег за рубеж, от переплаты за импорт до контрабанды наличных средств в багаже через границу.
Но существует широкий спектр между полностью открытым и полностью закрытым счетом движения капитала. Китай в течение прошлого года демонстрировал свое тяготение к закрытому, по крайней мере, какое-то время.
Его меры направлены, как на больших, так и малых игроков. Из-за более пристального внимания регуляторов зарубежные приобретения Китая упали более чем на треть, до $140 млрд в 2017 г.
Частным лицам по-прежнему разрешается обменивать до $50 тыс. в год, но им теперь приходится предоставлять более детальную информацию о всех транзакциях.
Правительство не спешит ослаблять этот контроль: 1 января вступил в силу новый, более низкий потолок для снятия наличных денег в банкоматах за рубежом, отмечает британский журнал The Economist.
Решающее значение в защите юаня также сыграло восстановление экономики. Цены на жилье резко пошли вверх, а прибыль промышленных предприятий выросла на 20% в прошлом году на фоне роста цен на сырьевые товары.
Здесь Бернанке оказался более точным: рассматривая возможные варианты развития событий в Китае в 2016 г., он предположил, что фискальный импульс поддержит рост, что поможет удержать наличные средства дома.
Сочетание нетрадиционной политики — инвестиции в жилье экономкласса и закрытие избыточных производственных мощностей — сделало свое дело.
Китаю также просто повезло. Многие прогнозировали, что президентство Дональда Трампа укрепит доллар, что приведет к массовому выводу денег из Поднебесной. Но политическая чехарда в Америке, наоборот, усилила давление на доллар.
Это не только повысило относительную привлекательность китайских активов, но и сделало их валютные резервы более ценными в долларовом выражении, поскольку примерно треть находится в других валютах.
В прошлом году на реальный приток приходилось примерно треть от всего роста китайских резервов; курсовое изменение объясняет остальное. Другие азиатские экономики с огромными валютными запасами — от Японии до Тайваня — получили аналогичную выгоду.
По мере того, как Америка сокращает налоги и повышает процентные ставки, доллар, возможно, вскоре начнет укрепляться. Но у Китая уже нет оснований для беспокойства. Контроль над движением капитала укрепил дверной замок в конюшне. Но имея устойчивый рост, лошади не нужно бежать из дома, ей и внутри хорошо.
